Перейти к содержимому

1917-1990 Темный период

ТЕМНЫЙ ПЕРИОД В ИСТОРИИ ОБИТЕЛИ
 1917 – 1990 годы

После Октябрьского переворота 1917 года началось постепенное разорение храмов, находившихся на территории древней Киржачской обители.

В 1918 году во исполнение декрета Советского правительства «О свободе совести, церковных и религиозных обществах» все строения на территории бывшего Киржачского монастыря с находившимся в них церковным имуществом были реквизированы «военным ведомством». В том же году Киржачский уездный исполком вернул все движимое и недвижимое соборное имущество прихожанам собора, но уже лишь на правах бесплатного пользования. При этом наиболее ценные предметы взял на учет Главмузей Народного Комиссариата Просвещения РСФСР (Наркомпрос). Часть из них еще до революции была опечатана Археологическим обществом и до лета 1923 года хранилась в Спасском храме. Другая была тайным образом вывезена в Троице-Сергиеву Лавру.

Весной 1922 года, когда большевики под предлогом помощи голодающим Поволжья по всей стране производили изъятие церковных ценностей, спецотряд при содействии Киржачского комитета помощи голодающим изъял из двух «соборных» церквей Киржача золотые и серебряные предметы. Из третьей взять ничего не удалось, поскольку все находившиеся в ней ценности состояли на учете Главмузея и изъятию не подлежали. Изъятые ценности были отправлены в Московское центральное хранилище. По воспоминаниям краеведа С.Ф. Кошкина, в это же время в поисках драгоценностей в усыпальнице бояр Милославских были вскрыты две гробницы XVII века. Однако кроме человеческих останков и кипарисовых икон в них ничего не оказалось, и гробницы закрыли.

23 мая 1923 года, в ходе общероссийской кампании по закрытию монастырей, Киржачская Ликвидационная комиссия закрыла Благовещенский, Спасский и Сергиевский храмы. Спустя три месяца их признали «историческими по своей древности» и вместе с усыпальницей преподобного Романа и имевшим «историческое и художественное значение» имуществом передали Главмузею. Остальное церковное имущество было распродано.

В это же время, благодаря энтузиазму местного учителя Николая Васильевича Синичкина, на территории обители учреждается Киржачский церковно-бытовой музей, которому присваивается статус филиала Владимирского государственного музея.

Отнятые у верующих древние храмы переходят в его ведение. Всехсвятский храм с пятиярусной колокольней второй половины XIX века, не представлявший, по мнению властей, особой ценности, в музейный комплекс не вошел. Кроме церквей Киржачский музей получил в свое распоряжение братский корпус XVII – XIX веков (двухэтажный кирпичный дом, в котором до революции размещался причт), крытый железом сарай «для хозяйственных нужд» и церковный магазин, построенный в старой монастырской ограде в начале XX века.

В 1924 году древние храмы обители – Благовещенский собор с усыпальницей преподобного Романа Киржачского, Спасский и Сергиевский храмы, были внесены в «Список охраняемых государством памятников истории и архитектуры Владимирской губернии» и поставлены на учет в музейном отделе Главнауки Наркомпроса РСФСР (НКП). Это во многом определило их дальнейшую судьбу – до конца 90-х годов ХХ века она решалась в противоборстве государственных культурно-охранительных организаций с органами местной власти.

БЛАГОВЕЩЕНСКАЯ И СПАССКАЯ ЦЕРКВИ с 1923 года составляли основу вновь созданного музейного комплекса. В Спасском храме разместилась экспозиция «древнерусского церковного искусства», состоявшая из икон XIV–XVII веков, серебряных изделий XV–XIX веков, церковной утвари и шитья XVI–XIX веков, резьбы по дереву, каменных могильных плит XV и XVII веков, древних рукописей и старопечатных книг. Большинство этих экспонатов попали в музей из ризницы Благовещенского собора и других «исторических» церквей Киржачского уезда. В подклети Спасского храма размещалась и «бытовая» часть музейной экспозиции – картины, мебель, оружие, одежда, головные уборы, карета и другие вещи, вывезенные Н.В. Синичкиным из усадеб киржачских помещиков, в частности, князя Вадбольского и графа Салтыкова. В музее хранилось более 100 набивных досок с ткацких фабрик купцов Соловьевых и их семейный архив.

Благовещенский собор и Спасский храм находились в непосредственной эксплуатации музея до 1929 года. В это время их состояние во многом зависело от отношения к своему делу музейного руководства. При Николае Васильевиче Синичкине, несмотря на то, что музей испытывал острейшую нехватку средств и не мог осуществить необходимый ремонт, храмы находились в удовлетворительной сохранности. Однако после того, как летом 1928 года Киржачские власти полностью прекратили финансирование музея, а затем на место Синичкина назначили члена Киржачского горсовета А.Н. Звездина, ситуация резко изменилась. При новом заведующем, по предписанию местного начальства, разрушается часовня, возведенная в XVII веке над источником преподобного Сергия Радонежского, распродается часть музейных экспонатов, а самому музею придается «антирелигиозный уклон». Но и своему ставленнику Горсовет отказывает в финансировании, и, не проработав в музее и года, он оставляет музейную работу.

С уходом А.Н. Звездина Киржачский музей оказывается совершенно брошенным, чем спешат воспользоваться городские власти. Летом 1930 года они начинают противозаконную «поломку» самого древнего из музейных храмов – Благовещенского [1]. Однако Главнаука НКП встает на защиту вверенного ей памятника и останавливает разрушительные работы.

Все это время Киржачский музей находился хоть и без присмотра, но под замком. Но в начале апреля 1931 года он был варварски разграблен местными подростками, которые, проникнув в Спасский храм, в течение двух дней на виду у всех беспрепятственно обрывали басменные оклады иконостаса и олово с царских дверей – «памятников исключительного музейного значения», а затем в виде лома, составившего более 10 кг серебра и 16 кг позолоченного олова, продали их  Госторгу [2].

После ограбления гибель лишенного хозяина музея приобрела необратимый характер. Ее ускорила «ликвидация» весной 1932 года Сергиевского храма – при его взрыве в близко стоявших к нему музейных храмах были выбиты стекла и открыты двери, и музейное имущество стало растаскиваться и использоваться на отопление. «Таким образом погибли иконы всех иконостасов, среди которых была живопись XV, XVI и XVII в[еков], письма Симона Ушакова, указанные знаменитые двери с оловом, деревянные резные двери, шитье и ткани, большое собрание набойных досок [с фабрики купцов Соловьевых], большое собрание книг XVII и XVIII в[еков] редкой частной библиотеки, собранной в начале XVIII века.[3]»

Опустевшие после уничтожения музея монастырские храмы Горсовет и Райисполком сдали под склады и мастерские. Подклет Благовещенского храма занял продуктовый склад соседней столовой, а в Спасском, помимо конюшни, разместились рыбо-коптильная и лудильная мастерские. В помещениях под входными лестницами были устроены склады колесной мази.  «Заселение» древних храмов не помешало городским властям вновь приступить к их «разборке». Узнав об этом, Главнаука НКП направила в Киржач своего инспектора – знаменитого архитектора-реставратора Петра Дмитриевича Барановского [5].

В отчете о своей поездке в Киржач в апреле 1933 года П.Д. Барановский следующим образом описал представшую его взору картину: «[Благовещенский] собор… представляет собою ценный памятник, особого архитектурного типа, имеющих только единичных представителей… Настоящее его использование совершенно бесхозяйственное и здание стоит с выбитыми стеклами, без дверей, плиты полов и ступени с лестницы частично выломаны и валяются во дворе, крыши имеют пробоины от бывшего рядом взрыва и протекают, грозя разрушением конструктивных частей – сводов и балочных перекрытий галерей…» Состояние здания Спасского храма, на взгляд Барановского, «одного из важнейших для истории развития русской архитектуры», «совершенно одинаково со зданием собора, только внутри  сохранились остатки древнего, редкого иконостаса с тремя чиновыми иконами, сохранившими обрывки басменных окладов  XVII в., и столбцы с сенью… уникальных царских дверей нач. XVI в. Глава над шатром сломана, надгробия бояр Милославских в подклете… полуразрушены, и часть белокаменных плит с надписями рельефной вязью золотой по бирюзовому или красному фону валяется на дворе в качестве вымостки в наиболее грязных местах… Подклеты частично использованы.., [частично] заброшены и загрязнены»[6].

В братском келейном корпусе, занятом квартирантами, в пустующей комнате с выбитыми стеклами Петр Дмитриевич нашел чудом уцелевшие остатки музейной коллекции – несколько старых икон, документы и книги. Книги валялись на полу и были совершенно мокрыми от растаявшего снега. Среди них оказались «Синодик боярина Ивана Андреевича Милославского» 1640-х годов и книги времен Петра I, которые Барановский вместе с некоторыми иконами и документами увез в Москву, где сдал на хранение в музей «Коломенское». Оставшееся, по его рекомендации, позже было передано в Государственный исторический музей (г. Москва) и музей «Александровская слобода» (г. Александров)[7].

Главнаука НКП, узнав от П.Д. Барановского о состоянии вверенных ей  киржачских памятников, обязала местные власти принять меры для их сохранения. Киржачский горсовет попытался решить проблему, сменив арендаторов. В 1934 году он сдал «здание бывшего Благовещенского собора» в бесплатное пользование сначала «Торгу» под склад капусты, а затем конторе «Заготзерно» под склад зерна. Однако эти организации не только не ремонтировали переданные им храмы, но еще более их разрушали. Так, «общественное питание ТОРГа», оборудуя в семейной усыпальнице бояр Милославских колбасную мастерскую, окончательно уничтожило белокаменные надгробия XVII века, сохранявшиеся еще в 1933 году. Там же оно установило мотор и сложило печи, приспособив к ним в качестве дымохода часовую шахту Спасского храма, что грозило ему пожаром и уничтожением, так как дым по ней шел прямо под деревянные стропила колокольни.

В 1938 году, более не полагаясь на ответственность местных властей, Главнаука НКП с просьбой навести порядок обратилась к областному прокурору[8]. Собор обследовала специальная комиссия. В составленном ею акте говорилось, что «находящиеся у руководства в районе враги народа не занимались делом охраны исторических памятников, а способствовали их разрушению»[9]. Комиссия рекомендовала принять срочные меры для их сохранения: склад и мастерские выселить, здания реставрировать и в дальнейшем организовать показ их как историко-музейной ценности экскурсиям трудящихся района[10]. Для определения необходимых строительно-реставрационных работ в феврале 1939 года в Киржач вновь приехал  П.Д. Барановский[11]. Однако средства на них местные власти так и не выделили, и дело закончилось очередным удалением арендаторов.

Древние храмы вновь опустели и в этот раз надолго. Лишь однажды – в годы Великой Отечественной войны – Благовещенский собор использовался под склад боеприпасов. Тогда же в одном из его нижних помещений приютилась керосиновая лавка Киржачского «Торга», выселенная оттуда лишь в конце 80-х годов ХХ века.

ХРАМ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО осенью 1923 года, по распоряжению Киржачского уездного исполкома, заведующий Киржачским музеем сдал в аренду «обновленцам»[12]. Первая в Киржачском уезде «обновленческая» «группа верующих при Сергиевском храме» была создана при покровительстве властей, заинтересованных в усилении раскола в Русской Православной Церкви[13]. При «обновленцах» Сергиевский храм, серьезно разоренный еще в «домузейный» период, по словам Н.В. Синичкина, «пришел в совершенное запустение». А в ночь на 2 марта 1928 года была ограблена переданная им в 1923 году «часовня преподобного Романия», в которой под спудом покоились мощи святого[14].

К этому времени «обновленчество» уже перестало играть ту роль, которую ей отводила советская власть, и потому более не представляло для нее особой ценности. 25 августа 1928 года Киржачский горсовет под предлогом  бесхозяйственности "обновленческой общины" с формулировкой «в связи с хищническим отношением к имуществу и культовым зданиям, к музейным ценностям, а также непроизводством ремонта-покраски» разорвал с ними договор аренды[15]. Сразу после этого киржачские власти попытались добиться у областного начальства разрешения использовать опустевшее здание в качестве строительного материала. Однако Главнаука НКП вновь заступилась за киржачский памятник, и они временно отступили. Храм обезлюдел и несколько лет простоял в запустении.

Наконец, в 1932 году, в  разгар очередной кампании по борьбе с Церковью, Киржачские власти добились официальной "ликвидации" Сергиевского храма "как действующего" и тем самым получили его в свое полное распоряжение. И уже в марте того же года «председатель Горсовета т. Аксенов сдал здание для взрыва… директору завода «Красный Октябрь»…, и он был взорван»[16]. По воспоминаниям киржачанина Сергея Алексеевича Левшина, для работы по подготовке взрыва привлекли учащихся Киржачского ФЗУ – они пробивали ниши для зарядов. «После первого взрыва,– вспоминал Левшин,– храм не рухнул, но лишь осел на фундамент. Тогда состоялся вторичный взрыв. Чтобы произвести его, привлекали уже военных. Второй взрыв “удался” – храм рухнул»[17]. П.Д. Барановский, посетивший Киржач спустя год после его разрушения[18], записал: «Ц[ерко]вь Сергиевская… лежит неразобранными глыбами кирпича и щебня»[19]. Позже незначительную часть этого кирпича использовали для городского строительства[20].

В северо-восточном углу древней Киржачской обители, опустевшем после уничтожения Сергиевского храма и прилегавшего к нему кладбища, в начале 60-х годов по решению местных властей была пробурена скважина и буквально на костях и древних фундаментах возведена водонапорная башня, которая более 30 лет снабжала жителей Киржача водой.

ХРАМ ВСЕХ СВЯТЫХ с пятиярусной колокольней, возведенный во второй половине XIX века на средства киржачских купцов-меценатов братьев Соловьевых, в музейный комплекс не вошел. После передачи древних монастырских храмов вновь учрежденному музею он продолжал действовать как приходской, но уже в статусе «собора», перешедшего к нему с закрытием Благовещенского храма. Настоятелем собора с дореволюционных времен оставался протоиерей Павел Лепорский. В августе 1927 года его место занял протоиерей Николай Прозоров[21].

В то время как в Сергиевском храме обосновались раскольники-«обновленцы», приход Всехсвятского собора  оставался верным Православию и Святейшему Патриарху Тихону, а после его кончины – Местоблюстителю Патриаршего Престола митрополиту Сергию (Страгородскому). Его священнослужители, клир и прихожане занимали в отношении обосновавшихся по соседству раскольников непримиримую позицию. «Красным попам» протоиерей Павел Лепорский объявил анафему,  а общеприходское собрание – бойкот. Им было запрещено не только служить, но даже входить в «тихоновскую» церковь. В случае нарушения этого запрета последняя считалась оскверненной и должна была заново освящаться[22].

30 ноября 1929 года городские власти закрыли Всехсвятский храм в первый раз. Пытаясь отстоять его, приход обращался с жалобами  в различные инстанции и даже посылал ходоков в Москву. Благодаря своей стойкости, верующим на короткое время удалось добиться отмены незаконного решения местных властей. Однако уже в конце февраля 1930 года Всехсвятский храм закрывают окончательно. Вслед за этим Киржачское ОГПУ арестовывает его священнослужителя и наиболее активных прихожан. Протоиерей Николай Прозоров, церковный староста Василий Ильич Шиголев, члены церковного совета Василий Петрович Борисов и Яков Федорович Смирнов, «активный церковник» Егор Михайлович Карев и некоторые другие защитники Всехсвятского храма были обвинены в антисоветской деятельности и осуждены[23].

Опустевшее здание Всехсвятского храма Киржачский горсовет намеревался продать «на щебень» конторе «Ивстрой», но, не получив на это разрешения  областного начальства, в октябре 1930 года открыл в нем общественную столовую. По воспоминаниям киржачского  старожила Н.М. Косолапова, «какое-то время на стенах столовой сохранялись нетронутыми яркие росписи с библейскими сюжетами, но потом их закрасили»[24]. Вероятно, в это же время с колокольни храма Всех Святых сняли колокола, среди которых был и 46-пудовый колокол окольничего Алексея Ивановича Ржевского – внучатого племянника Ивана Андреевича Милославского. К 1936 году Всехсвятский храм вместе с колокольней и надвратной церковью переоборудовали под пекарню «Городской потребкооперации» (ГорПО). Преобразованная в хлебокомбинат, она просуществовала до 90-х годов XX века.

В БРАТСКОМ КОРПУСЕ, служившим после упразднения древней обители домом для причта, а после ее национализации – церковной  сторожкой, с момента передачи музею и до августа 1927 года использовался только верхний этаж. Большую его половину занимали музейная библиотека и музейная экспозиция, в которой выставлялись святцы, замки, глиняная и деревянная посуда, швейки, монеты и пр. В меньшей размещался сторож Всехсвятской церкви, который за квартиру и покос на территории музея охранял и музей. С 1927 года нижний этаж также сдавался квартирантам. В конце 1928 года строение находилось в крайне запущенном состоянии. В 1950 году в подремонтированное здание въехала городская библиотека, а в начале 80-х ее сменил отдел  вневедомственной охраны городского ОВД.

Тридцать лет обезображенные уникальные древние храмы – лишенные крестов и колоколов, с оскверненными алтарями и поруганной усыпальницей, с проржавевшими крышами и водосточными трубами, с осыпающейся штукатуркой и  погибающей от сырости настенной живописью – разрушались на виду у всех в самом центре города. Наконец, в начале 60-х годов архитекторы-реставраторы из «Владимирреставрации», обеспокоенные критическим состоянием киржачского архитектурного памятника, убедили областную власть в необходимости его срочной реставрации.

Реставрация Благовещенского собора и храма Всемилостивого Спаса (1963–1964 годы) была доверена  суздальским мастерам. Разработка проекта реставрации и общее руководство работами осуществлялись академиком архитектуры Игорем Александровичем Столетовым при участии Марии Михайловны Субботиной. В результате этих трудов к концу 1964 года над собором установили новый, покрытый лемехом шлемовидный купол, восстановили закомарные покрытия с рядом кокошников и обе церкви увенчали крестами. За ветхостью, а также следуя избранной концепции восстановления храмов в их первоначальном виде, разобрали второй этаж соединявшей их галереи, построили лестницы, отремонтировали дверные и оконные проемы. Внутри зданий ремонтные работы не проводили, ограничившись их внешней побелкой[25].

Реставрация начиналась с учетом заявления местных властей об их намерении разместить в отреставрированных зданиях музейный комплекс. «Но очень скоро»,– вспоминал И.А. Столетов,– обнаружилось их полное равнодушие к этому делу. Когда же работа была сделана, оказалось, что хозяина там и в помине не будет. И отреставрированные храмы с открытыми галереями повисли на десятки лет заброшенным, разрушающимся памятником»[26].

Спустя двадцать лет Киржачские власти – ради включения города в «Золотое кольцо» – наконец, решили их оживить. На первом этаже Спасского храма предполагалось устроить молодежный клуб, на втором – установить игровые аппараты. В Благовещенском соборе планировалось открыть музей, а в западной части галереи расположить киоски для продажи сувениров и напитков. В 1983 году в  научно-реставрационных мастерских г. Владимира М.М. Субботиной был разработан план приспособления храмов  под эти цели, и начался новый этап восстановительных работ.

Но Господь не попустил свершиться очередному кощунству. В конце 80-х годов на защиту древнего монастыря, связанного с именем преподобного Сергия Радонежского, встала киржачская общественность.  И милостью Божией при усердии верных Ему людей в 1989 году два древних монастырских храма были возвращены Русской Православной Церкви. 1 июля 1990 года в одном из них была отслужена первая – с 1930 года – Божественная литургия. Так закончился «темный период» в истории Киржачской обители.

[1] Источник: Дому Твоему подобает святыня,  Господи…: Благовещенский Киржачский монастырь (к 20-летию возрождения монашеской жизни) / Сост. Т.А. Ленёва, Н.В. Михеенко. Владимир, 2015. С. 29-49.

[2] Выписки из «Акта  о сдаче из Киржачского Административного отдела в Киржачский отдел Госбанка серебра и олова, от 13 апреля 1931 г.», (без даты). ГНИМА. Р-XIV. Оп. 12. Д. 33. Л. 3.

[3] Барановский П.Д. Доклад в ЦГРМ о командировке в г. Киржач 19-20 апреля 1933 г., (без даты). ГНИМА. Р-XIV. Оп. 12. Д. 33. Л. 7-7об.

[4] Там же.

[5] Там же.

[6] Там же.

[7] Там же.

[8] Письмо прокурора Ивановской области прокурору Киржачского района, от 16 декабря 1938 г. № 3 п. 15542. ГНИМА. Р-XIV. Оп. 12. Д. 33. Л. 9.

[9] Акт об осмотре Благовещенского собора г. Киржач Ивановской области – памятника централизованной Государственной охраны, от  8 октября 1938 г. ГНИМА. Р-XIV. Оп. 12. Д. 33. Л. 8-8об.

[10] Там же.

[11] Спустя полгода после своей киржачской командировки 1933 года Петр Дмитриевич Барановский был репрессирован и несколько лет провел в Сибирских лагерях. Сразу после освобождения весной 1936 года он некоторое время жил недалеко от г. Киржача – в г. Александрове и работал там в музее. В 1939 году в Киржач его командировало Управление по делам искусств при СНК РСФСР, в котором он в тот момент работал в качестве члена совета отдела государственной охраны памятников. См:  Барановский П.Д. Автобиография / Петр Барановский. Труды, воспоминания современников. М., 1996. С. 10-11.

[12] Письмо Киржачского отделения  Владимирского областного музея во Владгубмузей, от 18 ноября 1926 года.  ГАВО. Ф.1826. Оп. 1. Д. 141. Л. 23-23 об.

[13] Материалы Уголовного дела № 45 Александровского окружного ОГПУ по обвинению Прозорова Н.П. и др. (всего 20 чел.) по ст. 58 п. 10 УК РСФСР, февраль 1930 г. Архив УФСБ по Владимирской области.  Арх.-уг. дело П-8139. Л. 87-87об-88.

[14] Письмо Приходского совета Сергиевского храма Киржачского собора Киржачскому музею, от 6 марта 1928 г. ГАВО. Ф. 1826. Оп. 1. Д. 160. Л. 35.

[15] Выписка из «Протокола № 46 заседания Президиума Киржачского Горсовета, от 25 августа 1928 г.», (без даты).   ГАВО. Ф. 1826. Оп. 1. Д. 173. Л. 10.

[16] Барановский П.Д. Доклад в ЦГРЛ о командировке в г. Киржач 19-20 апреля 1933 г., (без даты). ГНИМА. Р-XIV. Оп. 12. Д. 33. Л. 7-7об.

[17] Левшин С.А. Воспоминания о разрушении храма преподобного Сергия Радонежского в г. Киржач / Рукопись. 1996 г. Архив Киржачского районного краеведческого музея.

[18] В апреле 1933 года. См.: Барановский П.Д. Доклад в ЦГРЛ о командировке в г. Киржач 19-20 апреля 1933 г., (без даты). ГНИМА. Р-XIV. Оп. 12. Д. 33. Л. 7-7об.

[19] Барановский П.Д. Доклад в ЦГРЛ о командировке в г. Киржач 19-20 апреля 1933 г., (без даты). ГНИМА. Р-XIV. Оп. 12. Д. 33. Л. 7-7об.

[20] Акт об осмотре Благовещенского собора г. Киржач Ивановской области – памятника централизованной Государственной охраны, от  8 октября 1938 г. ГНИМА. Р-XIV. Оп. 12. Д. 33. Л. 8-8об.

[21] ГАВО. Ф. Р-322. Оп.1. Д. 173. Л. 19-24.

[22] Материалы Уголовного дела № 45 Александровского окружного ОГПУ по обвинению Прозорова Н.П. и др. (всего 20 чел.) по ст. 58 п. 10 УК РСФСР, февраль 1930 г. Архив УФСБ по Владимирской области.  Арх-уг. дело П-8139. Л. 87-87об-88.

[23] Там же.

[24] Косолапов Н.М. Воспоминания, от 2008 г. Аудиозапись. Архив Свято-Благовещенского Киржачского женского монастыря.

[25] См.: Владимиро-Суздальская школа реставрации: история, методы и практика реставрации объектов историко-культурного наследия / Сост. Столетов И.А., Трофимов А.Н., Горячева Н.А., Дудорова Л.В. Владимир, 2011. С. 82-86.

[26] Михеенко Н.В. Интервью с академиком архитектуры И.А. Столетовым о реставрации древних храмов Киржачского Благовещенского монастыря, от 28 апреля 2014 г. Рукопись (неопубликована). Архив Свято-Благовещенского Киржачского женского монастыря.